Войны середины XVII - Первой четверти XVIII в. Хозяйство города

К середине XVII в. Полоцк все еще оставался одним из крупных торгово-промышленных центров. Однако начавшийся вскоре упадок города стал особенно заметным во второй половине XVII - первой половине XVIII в. вследствие усиления феодальной эксплуатации, шляхетской анархии и военных разорений. По данным переписи населения, проведенной в июле 1654 г., в нем имелось (включая Задвинье, Экимань и Остров) всего лишь 839 "жилых дворов", в том числе 782 посадских, 34 пушкарских и 23 шляхетских. Зато пустых посадских дворов было свыше "900. Судя по числу жилых дворов, в это время в Полоцке проживало около 5 тыс. человек (из расчета 5-6 человек на один двор, принятого в литературе). Большое число пустых дворов в городе свидетельствует об уходе из него части населения во время русско-польской войны (1654-1667), хотя город в июне 1654 г. сдался русским войскам добровольно.

Русские власти дали полоцким мещанам обширную территорию вокруг города с пашнями, сенокосами, реками и лесами, разрешили вести торговлю в городе всякими товарами без уплаты пошлин. Все это способствовало возвращению многих полочан. Но возвращались они в большинстве крайне обедневшими. Как писали полоцкие мещане в 1657 г. в своей челобитной царю, при "скитаниях" их имущество частью ими самими было "растеряно", а частью было "разграблено" шведскими войсками.

В составе Русского государства Полоцк находился недолго. По Андрусовскому перемирию 1667 г. он отошел к Польше.

Город долгое время не мог оправиться от постигшего его разорения во время русско-польской войны 1633 и 1654-1667 гг. В 1676 г. полоцкие мещане обращались в высшее финансовое учреждение Речи Посполитой Радомский трибунал с просьбой уменьшить купеческий налог, мотивируя это тем, что Полоцк является "измученным" городом. Лишь к концу столетия сдвиги в восстановлении города стали более заметны. Росли его пригороды. Так, в Экимани и Острове, находившихся во владении иезуитской коллегии и ее юридике в самом городе, количество домов с 1654 г. по 1681 г. возросло со 134 почти до 600.

В начале XVIII в. Полоцк снова подвергся военным разорениям в связи с участием Речи Посполитой в 1704 г. в Северной войне на стороне России. В 1716 г. шляхетский сеймик Полоцкого воеводства в инструкции своим депутатам, направленным к великому гетману Великого княжества Литовского, вновь наказывал им просить об освобождении города от налогов, учитывая его "сильное опустошение" вследствие тяжелых военных поборов.

Восстановление Полоцка в первой трети XVIII в. было незначительным. Как сообщали полоцкие мещане своему воеводе и войту в 1725 г., лишь небольшая часть "разошедшихся в разные стороны" мещан к этому времени возвратилась в город. Город настолько обеднел, что избранные на следующий год бурмистры не имели средств, чтобы выехать на утверждение к войту, находившемуся за пределами Великого княжества Литовского.

Во второй половине 30-х-начале 40-х годов XVIII в. при замене денежным оброком повинности, обязывавшей горожан поставлять королевским послам подводы, Полоцк уплатил всего 655 злотых, в то время как Могилев уплатил 1800 злотых. Численность населения Полоцка в это время составляла примерно 3-4 тыс. человек. Только в 60-х годах XVIII в. Полоцк по численности населения и экономическому развитию достиг уровня начала второй половины XVII в. К началу 70-х годов XVIII в. в городе насчитывалось уже около 900-1000 дворов. Увеличение населения города происходило прежде всего за счет возвращения части жителей, покинувших его ранее, и за счет естественного прироста. Помимо этого, население Полоцка пополнялось переселенцами из других городов и местечек, а также выходцами из окрестного крестьянского населения.

Для социально-экономического развития феодального города важное значение имело распределение в нем собственности на землю. Основная часть земли, занятой под поселением в Полоцке во второй половине XVII-XVIII вв., принадлежала мещанам, находившимся под магистратской юрисдикцией. Но большие земельные владения имели светские и духовные феодалы. Крупные городские владения феодалов (юридики) не подчинялись магистрату. Мещане, поселявшиеся в таких владениях феодалов, становились феодально зависимыми людьми. Феодалы владели в Полоцке не только усадебными землями, но и лавочными местами, лавками и некоторыми промысловыми заведениями. В XVII-XVIII вв. земельная и иная недвижимая собственность феодалов в городе несколько расширилась. Это происходило путем покупки земельных участков у мещан и захватов городских владений. На юридиках феодалов оказывалась все большая часть жителей Полоцка. Восстановление Полоцка происходило преимущественно за счет роста населения в немагистратских юридиках, что вело ко все большему падению экономической значимости магистратской юридики, к дальнейшему .ослаблению власти магистрата и политической силы полоцкого мещанства как организованного сословия.

Во второй половине XVII-начале XVIII в. значение ремесленного производства и различных промыслов в Полоцке, несмотря на общий упадок города, сохранялось, а с середины XVIII в. оно даже несколько возросло. В "Ведомости о числе купечества города Полоцка" 1775 г. упоминается 108 "цеховых ремесленников" и 49 подмастерьев и учеников, "в науках находящихся мастерствам". Всего же в этом документе отмечено 405 "душ" мужского торгово-промышленного населения. Таким образом, в цеховом ремесленном производстве была занята большая часть трудоспособного мужского торгово-промышленного населения города.

Во второй половине XVII и в XVIII в. в ремесленном производстве города произошел ряд существенных изменений. В 70-х годах XVIII в. среди ремесленных профессий уже упоминаются слесарная, котельницкая и серебряная, которых в середине XVII в. не было. Возросло число сапожников и кузнецов, но меньше стало портных, гончаров и плотников, усилилась концентрация ремесленников в ведущей профессии.

Значительная часть населения была по-прежнему занята различными промыслами, особенно перевозками и сплавом по Западной Двине. С постройкой и оснащением речных судов были связаны и некоторые ремесла. Один из видов небольших судов, ходивших по Западной Двине в XVIII - начале XIX в., назывался "екуманкой", по месту производства этих судов в Экимани.

Ремесленное производство продолжало развиваться в рамках цеховой организации. Увеличение численности торгово-промышленного населения в городских феодальных владениях приводило к росту в составе цехов лиц, не подлежащих магистратской юрисдикции, а также числа нецеховых ремесленников, способствовало расширению городской торговли полоцких купцов товарами, которыми, по цеховым уставам, могли торговать только цеховые ремесленники. Эти обстоятельства вызывали стремление цехов утвердить свои уставы королевскими грамотами.

В 1641 г. такую грамоту на создание "одного общего цеха" получили полоцкие гончары, печники, каменщики и кирпичники. В 1672 г. полоцкие мясники ходатайствовали о предоставлении королевской привилегии "цеху их ремесла резницкого". В 1683 г. цеховую привилегию получили от короля полоцкие кожевенники и скорняки.

В цеховых уставах этого времени особое внимание уделялось подчинению цеху цеховых и нецеховых ремесленников и запрещению купцам торговать изделиями, производимыми цехом. Так, привилегией кожевенному и скорняжному цеху предоставлялось право отбирать у нецеховых ремесленников не менее чем за 3 мили около города произведенные ими изделия, а их самих сажать в городскую тюрьму и держать там до тех пор, "пока не удовлетворят цех". Приезжим купцам запрещалось продавать кожевенные и скорняжные товары под угрозой их конфискации. Эти товары могли продаваться только "гуртом" полоцким цеховым скорнякам и кожевенникам. Запрещалась также продажа этих изделий в лавках полоцких купцов.

Однако в действительности и торговцы и нецеховые ремесленники далеко не во всем и не всегда следовали положениям цеховых уставов. Особенно эти положения нарушались теми, кто проживал во владениях феодалов и пользовался их покровительством, в том числе даже и самими цеховыми ремесленниками. Так, полоцкие мещане в своем прошении к полоцкому воеводе и войту в 1725 г. просили обязать "цеховых людей, жительствующих в разных слободах и на заселенных городских участках ведомства иезуитов и других владельцев", к должному повиновению магистрату "согласно установлению и данной ими присяге".

В цехах господствовали богатые ремесленники, занимавшие старшинские должности. В королевской грамоте кожевенному цеху, например, прямо предусматривалась возможность вступления богатого цехового мастера в цеховое старшинство, "вкупившись" в него - внеся в цеховую кассу червонный злотый и выставив для цеховой братии бочку пива.

Большое внимание в цеховых уставах уделялось регламентации отношений между мастерами, с одной стороны, и подмастерьями и учениками - с другой. Подмастерья работали у мастеров по договору, заключавшемуся на определенный срок. Оплата их труда была двух видов - повременная и сдельная. Ни ученик, ни подмастерье не могли уйти от мастера до установленного срока без его согласия. За самовольный уход они подлежали суровому наказанию. Мастера мало считались с имевшимися в цеховых уставах ограничениями их власти над учениками и подмастерьями.

Во второй половине XVII и особенно в XVIII в. ремесло Полоцка, несмотря на неблагоприятные условия для его развития, все более становилось мелкотоварным производством. Об этом свидетельствует рост численности ремесленного производства в городе - производства обуви и выделки кож. Развитие товарности ремесленного производства сопровождалось ростом дифференциации ремесленников. Одни из них не имели своих мастерских, другие же держали по нескольку подмастерьев и домашних слуг, владели лавками.

На основе роста товарности ремесленного производства расширялась деятельность скупщиков. Они покупали кожи, шерсть и другое сырье, необходимое для городского ремесла, и продавали его ремесленникам. Затем, приобретая у тех же ремесленников готовую продукцию, реализовывали ее как в собственных лавках, так и на рынках других городов.

Превращение ремесла в мелкотоварное производство, рост нецехового ремесла и дифференциации среди ремесленников, усиление их связи со скупщиками - все это создавало предпосылки для зарождения элементов капиталистических форм производства. Примером этого типа предприятия является "гарбарня" Марка Лукашевича. Годовая продукция этого предприятия составляла около 1 тыс. кож. Такого же типа были и 8 "кожевенных заводов", указанные в "Ведомости о числе купечества" в 1775 г. Продукция их-черный и красный сафьян - продавалась в Полоцке и близких к нему городах, главным образом в Невеле и Себеже. На этих "заводах" работало по нескольку наемных рабочих. Эти предприятия являлись первичной формой капиталистического производства - "ремесленным зачатком мануфактуры".

Важным занятием жителей Полоцка продолжала оставаться торговля. Помимо "торговых людей", для которых торговля являлась основным занятием, в городе было большое число лиц, которые лишь "приторговывали", т. е. занимались торговой деятельностью в дополнение к какому-либо другому занятию. Кроме того, некоторая часть жителей была связана с торговлей в порядке работы по найму у купцов.

В 1697 г. королевской грамотой Полоцку было подтверждено право проводить ежегодно две ярмарки, каждая по две недели. В начале 80-х годов XVIII в. ярмарки собирались уже четыре раза в год. На ярмарках полоцкие купцы вели торговлю разными "немецкими товарами", а русские купцы, преимущественно из Торопца, Великих Лук и Опочки, торговали "московскими товарами". Кроме купцов, на полоцкие ярмарки съезжались крестьяне "из уезда с их продуктами".

В свою очередь полоцкие купцы ездили на ярмарки в другие города и местечки, главным образом расположенные в Полоцком воеводстве. Из них наибольшее значение для торговли Полоцка имели ярмарки в Невеле, Себеже и Волынце. Трудность сбыта товаров принуждала купцов продавать значительную часть своих товаров в кредит. Крупные закупки товаров для отправки в Ригу производились полоцкими купцами в расположенных вблизи Полоцка местечках.

Наряду с торговлей многие купцы занимались также ростовщичеством, при этом наиболее богатые из них предоставляли долгосрочный кредит феодалам. Ростовщиками были и крупные феодалы, особенно духовные. При даче денег в кредит заимодавцы обычно брали в качестве залога и процентов у должника его недвижимое имущество. Такая форма ростовщичества непосредственно способствовала перераспределению собственности, особенно земельной, как в самом городе, так и вблизи его в пользу крупных феодалов и богатых купцов за счет разорявшихся мещан и отчасти мелких феодалов.

В этот период претерпели некоторые изменения внешнеторговые связи Полоцка. Со второй четверти XVII в. ухудшились условия традиционной торговли его с Ригой в связи с захватом ее Швецией. Между полоцкими и рижскими купцами участились торговые конфликты. Резко сократилась торговля Полоцка с Ригой во время длительной Северной войны. И лишь с переходом Риги в состав Российской империи (1710 г.) торговля между ней и Полоцком заметно улучшилась. Этому в значительной степени способствовали установленный российским правительством в 1724 г. торговый регламент и последующие торговые уставы.

Некоторые изменения произошли и в самой структуре торговли. В ней все большее место начинал занимать вывоз пеньки, льна и льняного семени, а также зерна, леса и лесных товаров. Однако при веем этом после включения в состав России Восточной Прибалтики и особенно в связи с быстрым ростом Петербурга как морского порта произошло изменение в характере и направлении торговли русских городов с Полоцком. Города северо-западной части России стали промежуточными пунктами на торговых путях из внутренних районов страны к Петербургу и Прибалтике, что привело к ослаблению их торговых связей с городами Белоруссии и особенно с Полоцком. Полоцк стал постепенно терять значение крупного торгового центра.

Во второй половине XVII и в XVIII в. одним из важных источников существования полоцких мещан, как и прежде, оставалось занятие сельским хозяйством. Большая часть жителей Полоцка занималась пашенным земледелием, служившим для многих из них основным источником существования. Но возможности заниматься земледелием на городских землях были ограничены ввиду малой их площади (немногим более 1 тыс. десятин во второй половине XVIII в.). При этом лишь часть земель была занята пашней, остальную площадь занимали городские выгоны, сенокосные угодья и "пуща".

Серьезным препятствием в экономическом развитии Полоцка были сложившаяся система феодальных юридик в городах, поддерживаемая верховной властью, торговые привилегии феодалов и налоговая политика. Население Полоцка, как и других городов Белоруссии, обязано было выплачивать в пользу государства несколько видов налогов. Основными из них были: военный - "гиберна" и подворный - "подымный". Периодически взималась еще "поголовная подать". Для мещан, занимавшихся торговлей, весьма обременительным был специальный "купеческий налог".

Помимо прямых налогов, городские жители облагались косвенными налогами. Главными из них были питейный налог- "чоповое" и "сосовый", взимавшийся с продажи определенных товаров. Мещане платили, кроме того, за право производства напитков особый налог - "капщизну" воеводе и войту Полоцка. Обычно сбор этих налогов сдавался в аренду. Арендаторами государственных налогов были крупные феодалы, занимавшие видные административные должности. Права взимания налогов и поборов, шедших в доход воеводе, сдавались в аренду полоцким купцам. В аренду сдавался и сбор таможенных пошлин. Система сдачи в аренду ряда важнейших налогов усиливала в Полоцке тяжесть налогового обложения его населения, так как арендаторы и их агенты взыскивали эти налоги строже и придирчивее, чем налоговые сборщики.

Жители Полоцка обязаны были выполнять некоторые государственные повинности, нести сторожевую охрану города, ремонтировать укрепления Полоцкой крепости, давать подводы для королевских "послов", предоставлять квартиры для солдат при их постое в городе и для различных приезжих должностных лиц.

Кроме государству, мещане Полоцка платили налоги и выполняли повинности в пользу магистрата. С них периодически взимались различные денежные сборы - "складанки", или "послуги".

Таким образом, жители Полоцка были обременены многими налогами и повинностями. Тяжесть их для мещан особенно усиливалась с уходом части их из-под магистратской юрисдикции и уклонением в связи с этим от уплаты городских налогов и выполнения городских повинностей вместе с остальными мещанами. Но если все же повседневные налоговые и повинностные тяготы основная масса жителей Полоцка кое-как выдерживала, то уже обложение города во время войн экстраординарными налогами и контрибуциями приводило к массовому разорению его населения.

Тяжелое экономическое и правовое положение основной массы полочан в XVII-XVIII вв. обостряло их борьбу за свои права и привилегии. Горожане подавали множество жалоб в судебные учреждения, обращались за помощью к королю и сейму. Бывали случаи, когда они отказывались платить налагаемые на них денежные сборы. Так, в 1667 г. в Полоцкий гродский суд жаловался сборщик налогов на магистрат за то, что тот при предъявлении ему универсала на право сбора налогов, "удержав самый универсал, до взимания этих сборов... не допустил". Часто сталкивались полоцкие мещане с главными представителями королевской власти в Полоцком воеводстве - полоцкими воеводами, являвшимися и войтами города, и их наместниками- лентвойтами. В 1705 г. сопротивление мещан воеводе и войту превратилось в открытое неповиновение. Воевода обратился к королю с жалобой на то, что полоцкие мещане "выламываются из-под его власти и подчинения ему". Король в специальной грамоте к магистрату и мещанам полоцким потребовал прекратить сопротивление воеводе.

В 1725 г. магистрат и мещане Полоцка писали польному гетману Великого княжества Литовского графу Денгофу, бывшему одновременно полоцким воеводой и войтом, о том, что поставленный им лентвойт, ссылаясь на его приказ, забирает товары у приезжающих в Полоцк купцов, "присваивает себе власть и городские доходы" сверх тех, что ему установлены.

На протяжении многих десятилетий полоцкие мещане вели судебную тяжбу с владельцем пригородных местечек Экимань и Остров и одной из крупнейших городских юридик Полоцкой иезуитской коллегией, требуя уплаты купеческого налога торговыми людьми, проживавшими в этих владениях. Аналогичную борьбу полоцкие мещане вели с двумя другими феодалами - с полоцким замком и полоцким архиепископом.

Напряженная борьба велась и между различными социальными группами городского населения Полоцка. Богатые купцы, ростовщики, арендаторы, владельцы фольварков и крупных ремесленных мастерских жестоко эксплуатировали основную массу трудового населения города и особенно беднейшую его часть, работавшую по найму. Эта зажиточная верхушка прочно держала в своих руках власть в городе. Она перекладывала основную тяжесть налогового обложения на трудовую массу жителей города, использовала городские доходные статьи для своего обогащения.

Мещанские массы вели упорную, многолетнюю борьбу против городских богатеев, добиваясь иногда, чтобы особые лица - "депутаты" производили проверку всех приходов и расходов магистрата и ведомостей по сбору налогов. Под давлением мещанского населения полоцкий магистрат в некоторых случаях выносил решение важнейших вопросов на собрание "магистратских особ всех трех сессий" и "поспольства". Но и при условии периодического контроля за деятельностью магистрата его члены продолжали всякими незаконными путями наживаться за счет жителей города, облагать их чрезмерными налогами. Так, в решении собрания "магистратских особ всех трех сессий" и "посполитых" в июне 1676 г. магистрату было предложено составить ведомость для сбора налога совместно с "поспольством" и при сборе налогов "не отступать как пана радного, так и посполитого, богатого и убогого, без какой-либо коррупции, не так, как перед тем".

Злоупотребления властью отдельных членов магистрата доходили до того, что против них поднималось возмущение не только городских мещан, но и "магистратских особ". В начале 1672 г. в магистратском суде рассматривалось дело по обвинению бурмистра Даниеля Клибневича в том, что он путем подкупов добился избрания в радцы брата своей жены Курбатовича, собирал поборы и доходы без городского кассира (шафара) и в них не отчитался, жителей города, пользовавшихся городскими землями-пашнями, сенокосами и лесами, без оснований заключал в тюрьму, избивал, забирал у них лошадей и топоры. Таким путем бурмистр набрал себе с городского владения в Полоцком воеводстве, называвшемся Прослушки, 300 злотых. К тому же он незаконно "выбрал разным зерном на 700 злотых", в январе 1672 г. "наехавши" с семью помощниками на мещан, рубивших для своих нужд лес в пуще Минтурово "под городом Полоцком", избил их, забрал коней и топоры. Вместе с Клибневичем к судебной ответственности был привлечен радца Михневич. Еще перед "взятием Полоцка от Москвы", будучи "рочным" радцей, он присвоил себе собранные кабацкие доходы и некоторые другие городские сборы, а также взятое у полоцких мещан за недоимки имущество на сумму около 1 тыс. злотых. В 1671 г. он забрал имущество "убогих мещан" и продал, а вырученные деньги присвоил себе.

Другого рода злоупотребления своей властью совершал бурмистр Николай Зеледницкий, в течение ряда лет державший в аренде в Полоцке "наместничество лентвойтовское". В 1676 г. магистрат всех трех сессий и "поспольство" Полоцка подали жалобу полоцкому лентвойту подчашему Иосифу Кублицкому на Зеледницкого, обвиняя его в нарушении городских прав и привилегий, в притеснении полоцких мещан. Зеледницкий, назначив писарем магистрата своего зятя Яна Лашкевича, с ним вдвоем у себя дома судил не только мелкие дела (до 10 коп грошей, как это было положено), но и дела на несколько десятков или даже на несколько сотен коп грошей. Он не участвовал в "ратушных судах", а "призывал" членов магистрата - радцев и лавников на свой "домовой суд". Судебные решения исполнялись не магистратскими, а его домашними "слугами". Имущество, конфискованное у мещан при неуплате налогов, он забирал себе.

Нередко членами магистрата совершались злоупотребления властью в пользу близких лиц либо за взятку. В такого рода действиях, например, в 1676 г. были уличены бурмистр и радца, которые незаконно выдали полоцкому купцу Тимофею Бровке "Вольность от старой пошлины" без ведома "иных рочных и нерочных магистратских особ".

Социальное угнетение трудового населения Полоцка в значительной степени усугублялось национально-религиозным гнетом основной массы жителей этого города - белорусских мещан, в большинстве сохранявших приверженность к православной вере.

Вскоре после возвращения Полоцка под власть Речи Поспо-литой, в 1668г., последовал указ короля Яна Казимира властям и шляхте Полоцкого воеводства о принятии решительных мер против православной церкви и жителей города православного вероисповедания. Король приказывал полоцкую православную церковь с монастырем "подчинить власти и ведомству" полоцкого униатского архиепископа Гавриила Коленды, а православных монахов из монастыря "удалить". При этом разрешалось даже "употребить" вооруженную силу. В дальнейшем предлагалось не допускать усиления православия. В том же году королем была направлена грамота полоцкому воеводе и войту, магистрату и "всему поспольству" города, в которой он требовал, чтобы в Полоцке "религия католическая первенствовала" и строго соблюдался ранее существовавший в городе порядок выбора в члены магистрата католиков и униатов.

Получив такую решительную поддержку короля и местных властей, католическое и униатское духовенство стало притеснять православное население города. Это вызвало острое недовольство среди горожан, и король в 1681 г. вынужден был в ответ на жалобы притесняемых прислать специальную грамоту Полоцкому митрополиту и Полоцкой иезуитской коллегии с требованием не допускать в своих действиях "тяжких угнетении, к соблазну всего христианского мира".

Но ни эта грамота, ни статьи мирного договора России с Польшей 1686 г., запрещавшие всякое "утеснение" православного населения в Речи Посполитой, ни защита его российским правительством не могли облегчить положение православных жителей Полоцка. Особенно жестоко преследовались лица, переходившие из униатства в православие. В 1669 г. сеймом было принято постановление об осуждении таких лиц на изгнание и конфискацию их имущества. Опираясь на это постановление, униатский митрополит Киприан Жоховский в 1682 г. за переход униатства в православие полоцкого мещанина Ивана Ходыки предал его проклятию и приговорил к "лишению покровительства законов как светских, так и духовных". Позднее, в 60-х годах XVIII в., в Полоцке стали привлекаться к магистратскому суду даже те православные, у которых предки были католиками или униатами.

Католическая и униатская экспансия встречала решительное сопротивление православного населения. В 1669 г. имело место выступление православных мещан против униатского митрополита полоцкого архиепископа Гавриила Коленды. Хотя поводом к этому послужил незначительный факт - непризнание архиепископом акта обручения православного с униаткой, но он вызвал открытое выступление горожан, которое было оценено архиепископом как "бунт, нарушающий общее спокойствие".

Еще более острые столкновения произошли у православных полоцких мещан с преемником Коленды Киприаном Жоховским в связи с их попыткой построить новую православную церковь в Полоцке в 1682 г. Этот конфликт привел к открытому вооруженному выступлению горожан.

Борьба между православными жителями города и униатскими церковными властями особенно обострилась летом 1683г. Во время большого пожара, происшедшего в Полоцке 17 июня этого года, сгорел и Богоявленский монастырь с церковью. Монахи этого монастыря поставили часовню и заложили несколько венцов новой церкви на правобережной стороне Полоцка. Когда православное духовенство и некоторые жители переносили в часовню икону, на них напали с разным оружием униаты, что привело к открытому столкновению. На место постройки новой церкви явились возные Полоцкого гродского суда с представителями униатских духовных властей и запретили дальнейшее ее строительство, но собравшиеся люди - мужчины и женщины до нескольких тысяч с разным и необычным оружием их прогнали.

В борьбе против католической агрессии жители Полоцка опирались на свои связи с Россией. В 1722 г. Петр I дал полоцкому Богоявленскому монастырю грамоту, подтверждающую право монахов этого монастыря приезжать в Ригу с тамошними купецкими людьми для божественных потреб. Эти обстоятельства усиливали тяготение полоцких мещан к России. Они оказали поддержку русским войскам во время Северной войны со шведами. Так, в мемориале, изданном Петром I в июле 1705 г. во время его пребывания во главе русских войск в Полоцке, отмечалось, что униатские духовные непрестанно с неприятели шведы и сапежинцы имеют тайную корреспонденцию и опасные намерения противу войск царского величества, но об этом они довольные доводы через перенятые письма их и предстерегательства от доброжелательных имеют.

Борьба полочан против национально-религиозного гнета выражала их стремление к воссоединению с Россией.